Скрытые препятствия на пути бхакти

Пурначандра дас

Глава 8

 

Эмоции и имперсонализм

«Религия головы» – так охарактеризовал наше движение один английский прихожанин. Он имел в виду, что многие преданные, понимая философию и выполняя духовные обязанности и ритуалы, очень редко при этом проявляют эмоции. Это, конечно, субъективное и слишком общее высказывание. Можно найти много преданных, проявляющих возвышенные чувства – подлинную искренность, смирение и сострадание. Тем не менее, это камень в наш огород, и потому стоит задуматься над поводом для столь мрачной характеристики.

Мой духовный брат летел в Индию вместе с христианским пастором. Во время полёта пастор признался, что около года прожил в одном из наших ашрамов. Преданному, естественно, былор интересно узнать о впечатлениях пастора, и, в частности, о причине, по которой он оставил движение Харе Кришна.

Пастор стал прославлять преданных, сказав, что восхищается тем, как они на практике следуют тому, что проповедуют. Он не хотел ни в чём упрекать преданных и не стал рассказывать о причинах своего ухода. Он говорил, что глубоко уважает преданных, что собственными глазами видел, как они встают рано утром, обливаются холодной водой, собираются вместе на молитву и воспевают славу Господа, что они серьёзно практикуют целибат. Моему духовному брату ещё больше захотелось узнать, почему же пастор ушёл, и он стал расспрашивать ещё настойчивее. В конце концов, пастор признался: «Мне не хватало дружеских отношений».

Проводя семинары на тему «Любовь и доверие», я наблюдал это явление в наших общинах ИСККОН. После упражнений, развивающих навыки открытого общения, мне часто приходилось слышать от преданных: «Я так рад, что Вы провели этот семинар. Я сумел поговорить о важных вещах с другим преданным, которого я вижу каждый день уже столько лет, но с которым я никогда по-настоящему не разговаривал. Я очень счастлив, потому что я нашёл нового друга. Спасибо Вам».

В меру своих ограниченных сил я пытаюсь противостоять натиску имперсонализма и недостатку тёплых отношений в нашем Обществе, проводя подобные семинары. Кому-то это помогает, но проблема остаётся.

Мне и самому доводилось сталкиваться со многими случаями, которые иллюстрируют примеры имперсональных отношений в наших общинах. Однажды утром я сидел и читал мантру вместе со всеми преданными. Они, как обычно, ходили по кругу в храмовой комнате. В какой-то момент один преданный остановился передо мной, нагнулся, поднял мою руку и посмотрел на часы. Узнав время, он положил мою руку обратно и пошёл дальше. Всё это он проделал, не проронив ни слова и даже не взглянув мне в глаза.

Это случилось со мной только один раз за двадцать шесть лет, но, тем не менее, это очень показательно. Сократ как-то сказал, что об обществе можно судить по одному его члену. Как бы то ни было, я надеюсь, что Сократ не выбрал бы этого человека, чтобы судить о нашем обществе.

Когда я преподавал «Бхагавад-гиту» и другие бхакти-шастры в Бхактиведанта Мэнор, я начал замечать любопытную особенность в поведении многих учащихся. Когда я учил студентов, которые провели в храме не больше года, они реагировали на мои слова в соответствии с моим настроением. Если я говорил резко и строго, они напрягались. Если я шутил, они улыбались и смеялись. Если я говорил тише, словно открывая тайну, они подавались вперёд, чтобы лучше слышать меня. Они чутко реагировали на все мои эмоции.

Но когда я учил студентов, проживших в ашраме три года или больше, они не проявляли такой же адекватной реакции. Наоборот, их чувства были притуплены, они не откликались на мои эмоции и сидели с каменными лицами, как при игре в покер. Я задался вопросом: «Действительно ли мы помогаем людям в духовной жизни?»

Конечно, наше движение знакомит людей с основами бхакти-садханы, учит их повторять джапу, поклоняться Божествам, слушать «Шримад-Бхагаватам», петь киртан и т.д. Невозможно отрицать огромную значимость всего этого. Но откуда же тогда в людях появляется притуплённость? Не примешиваем ли мы к процессу что-то чужеродное? Или, наоборот, не упускаем ли мы какую-то из важных составляющих?

Описание всех возможных причин и их сочетаний заняло бы много глав. В конечном счёте, я не стану утверждать, что полностью разобрался в истоках упомянутого явления. Здесь не обошлось без влияния философских, социальных, культурных и даже психологических факторов. Если собрать все эти факторы воедино, их можно выразить одним словом: «обусловленность». Как я уже упоминал, я не социолог, хотя и пробую начать обсуждение этой темы. Пожалуйста, не судите меня строго.

Среди возможных объяснений первым на ум приходит явление отстранённости, характерное для начинающего трансценденталиста. В борьбе за овладение чувствами новичок часто отстраняется от любого соприкосновения с объектами чувств. Сражаясь с натиском чувств, он зачастую начинает подавлять свои эмоции, так как ещё не научился отличать чувственное влечение от безобидных и полезных человеческих эмоций. Шрила Свами Прабхупада пишет: «Тем, кто делает первые шаги в духовной жизни, следует держаться подальше от объектов чувств» («Бхагавад-гита», 3.42 комм.).

Здесь я в первую очередь хотел бы провести различие между эмоциями и побуждения ума и тела. Эмоции – это одно, а побуждения – совсем другое. Испытывать эмоции ещё не означает подвергаться атаке физических и психических побуждений, даже если в чём-то они частично совпадают. Похоже, существует тенденция считать все эмоции препятствиями. Однако не все эмоции нежелательны, среди них есть и полезные. Такие позитивные чувства, как преданность, неприятие материализма, верность гуру, раскаяние в грехах, любовь к Богу и Его созданиям, – важная часть жизни в преданном служении. (Психология часто разделяет первичные эмоции, такие как гнев, любовь, ненависть, страх и т.д., и чувства, к которым примешиваются интеллектуальные соображения, когда человек, например, думает: «Я добился успеха» или «Я чувствую себя неловко, будто не в своей тарелке». Как бы там ни было, здесь я рассматриваю все типы эмоций, как первичные, так и пропущенные через призму интеллекта. Различие между ними похоже на различие между анубхавами и саттвика-бхавами, описанными в «Бхакти-расамрита-синдху».) Даже отрицательные эмоции нужно признавать, и соответствующим образом использовать их. Этого не избежать, если человек хочет повзрослеть и достичь эмоциональной зрелости. Их нельзя просто игнорировать.

Здесь я хотел бы отступить и сказать несколько слов о себе. Дитя шестидесятых, я с энтузиазмом поглощал всевозможные одурманивающие вещества, не отставая от остальной американской молодёжи. Но когда мне было шестнадцать, умерла моя мать. Это было для меня большой утратой и потрясением. Я понял, что для достижения эмоциональной зрелости я должен во всей полноте прочувствовать вызванные её смертью эмоции, не отупляя своё сознание одурманивающими веществами. Иначе потом в жизни я столкнусь с эмоциональными проблемами или даже с неврозом. Каким-то образом я понял это. Поэтому я отказался от своих привычек и пережил выпавшее на мою долю горе во всей его полноте. Благодаря этому сейчас, когда мне доводится вспоминать о её смерти, я в состоянии говорить об этом без отрицательных эмоций.

Это лишь один пример, который показывает, как важно признавать сильные, часто негативные эмоции. Конечно, я тогда не был знаком с философией Гаудия-вайшнавизма, но не думаю, что это многое изменило бы в то время, если учесть низкий уровень моего сознания.

Несколько лет назад умер отец моей бывшей жены. Я узнал об этом, находясь в магазине при лондонском храме. Охваченная горем, моя жена прибежала в магазин, не переставая рыдать. Я не пытался проповедовать ей о том, что душа её отца вечна или что-то подобное. В тот момент это бы ей не помогло. Ей нужно было плечо, на котором она могла бы поплакать. После этого, дав волю своим чувствам, она сумела оправиться от смерти отца и тогда сама задумалась над философской стороной произошедшего. И только тогда философия помогла ей.

Любому человеку свойственно испытывать эмоции. Если кто-то отрицает эмоции, это обезличивает его, разве не так? Это представляется совершенно логичным. Имперсонализм возникает тогда, когда мы отрицаем, что у Бога есть чувства. Поэтому, если вы отрицаете свои чувства, вы тем самым бросаетесь в объятья имперсонализма.

Вместе с тем, я не призываю вас превращаться в океан эмоций, позволяя даже малым волнам уносить вас прочь. Действительно, эмоции нужно контролировать, так как их порождают гуны материальной природы. Эмоции не являются абсолютными истинами, они всего лишь временные, относительные истины, которые могут сказать нам что-то о нашей материальной природе. В зависимости от уровня нашего сознания или духовного продвижения мы можем овладеть эмоциями, но мы не должны отрицать их.

Нельзя отрицать свои переживания, но их нужно рассматривать и обосновывать при помощи философии. И наоборот, нашу философию мы должны обосновывать своими переживаниями. Иначе наша практика сознания Кришны будет оторвана от действительности. Например, если повторение Харе Кришна не приносит радости и не освобождает от страсти и греха, то в чём его польза? О дереве судят по плодам.

А сейчас я хочу обратиться за наставлениями к «Шримад-Бхагаватам». В Третьей Песни мы читаем о том, как четверо Кумаров пришли к вратам Вайкунтхи, но были остановлены Джаем и Виджаем. Кумары разгневались и прокляли стражей. Шрила Свами Прабхупада в комментарии пишет, что гнев остаётся и на уровне освобождения. «Здесь необходимо отметить, что даже такие великие святые, как Кумары, тоже иногда гневаются. Однако они разгневались не потому, что были задеты их личные интересы, а потому, что им помешали войти во дворец и увидеть личность Бога. Следовательно, данный стих опровергает представление о том, что человек, достигший совершенства, не должен гневаться. Иногда гневаются даже те, кто получил освобождение» («Бхагаватам», 3.15.31 комм.).

Между гневом освобождённых душ и гневом обусловленных душ есть разница, но и то, и другое – это гнев, эмоция. Эмоции Кумаров, хотя и связаны с Господом, не являлись бхавой или према-бхакти, так как на тот момент они ещё не были преданными.

Давайте перейдём к следующей Песни, которая описывает историю Махараджа Дхрувы. Чувство обиды и боли, вызванные словами мачехи Дхрувы, побудили его искать прибежища у Господа. Эти чувства были негативны и материальны, и, тем не менее, они помогли ему приблизиться к Богу. Ещё более показательным является то, что произошло после освобождения Дхрувы.

«Получив весть о том, что его брат погиб в Гималаях от рук якшей, Дхрува Махарадж преисполнился горя и гнева. Взойдя на свою боевую колесницу, он отправился в город якшей Алакапури, чтобы захватить его» («Бхагаватам», 4.10.4).

Шрила Прабхупада пишет в комментарии: «Не следует думать, что гнев, ярость и ненависть к врагам, охватившие Дхруву Махараджа, несовместимы с его положением великого преданного. Было бы заблуждением считать, что преданному несвойственны такие чувства, как гнев, ненависть или скорбь».

Чувства Дхрувы не были связаны с Господом, как чувства Кумаров. Чувства Дхрувы были негативными и материальными, хотя он и был освобождённой душой («Дхрува Махарадж» был уже освобождённой душой, потому что ещё в пятилетнем возрасте лицезрел Верховную Личность Бога. Однако, хотя он и был освобождён, в этот момент он подвергся влиянию иллюзии, майи, считая себя братом Уттамы и, тем самым, оставаясь в рамках телесной концепции жизни» («Бхагаватам», 4.11.30 комм.). Однако Шрила Свами Прабхупада говорит, что не следует считать это несовместимым с его положением великого преданного. Прабхупада даже отмечает, что не следует полагать, будто великому преданному несвойственно испытывать скорбь и сокрушаться.

В следующей Песни мы знакомимся с историей Агнидхры, сына Приявраты Махараджа. Агнидхра хотел иметь сына, который обеспечил бы его пребывание на Питрилоке. Прабхупада пишет в комментарии: «Как сын вайшнава, Махарадж Агнидхра должен был бы стремиться в духовный мир, на Вайкунтхалоку. Тогда почему же он захотел перенестись на Питрилоку? Отвечая на этот вопрос, Госвами Гиридхара, один из комментаторов «Бхагаватам», объясняет, что во время зачатия Агнидхры Махарадж Прияврата был охвачен вожделением» («Бхагаватам», 5.2.2 комм.).

Шрила Прабхупада не отвергает комментарий Гиридхари Госвами, соглашаясь, что Прияврата был охвачен вожделением. Это кажется противоречием. Прияврата был маха-бхагаватой. Как он мог поддаться вожделению?

С одной стороны, при зачатии ребёнка должно быть какое-то вожделение. В противном случае, зачатие невозможно. С другой стороны, хотя Агнидхра не был чистым преданным, он был возвышенной душой, религиозным царём. Он был чужд зла. Значит, и умонастроение Приявраты не было пропитано злом. Похоже, он просто был слишком страстным в тот момент.

Шрила Прабхупада писал: «Наши мысли постоянно меняются, такова природа ума, поэтому нет ничего удивительного, что даже великие святые не свободны от случайно приходящих и уходящих мыслей» (письмо Сатьябхаме д.д., 28 февраля 1972).

Эти утверждения легко исказить, оправдывая своё вожделение, поэтому я остановлюсь на них подробнее, чтобы не возникло недоразумений. Испытать преходящую страсть, зачиная с женой ребёнка, не является серьёзным преступлением. Но этим нельзя оправдывать свои бесстыдные грехи. Маха-бхагаваты тоже люди и обладают чувствами, поэтому в редких случаях они могут совершать незначительные или небольшие ошибки, если они ещё находятся на предварительных этапах.

Согласно «Бхакти-сандарбхе» Шри Дживы Госвами существует три уровня маха-бхагават. На самом высоком уровне преданный полностью свободен от гун природы и возродил свои отношения с Господом. Пример такого преданного – Нарада Риши. Преданный на втором уровне тоже свободен от гун, но ещё не осознал своей сварупы. Пример тому – Шукадева Госвами. На третьем, самом низком уровне маха-бхагаваты пребывает преданный, на котором лежит незначительный отпечаток материальных гун. Примером такого преданного служит опять же Шри Нарада, но в своей предыдущей жизни.

В прошлой жизни Нарада, после того как его мать умерла от укуса змеи, отправился бесцельно странствовать по живописным местам. Постепенно он погрузился в медитацию, и Господь явился ему в сердце, но потом вдруг исчез. Тогда Нарада услышал Господа, обратившегося к нему с такими словами: «О Нарада, Мне жаль, что в этой жизни ты больше не сможешь увидеть Меня. Тот, кто несовершенен в служении и не вполне свободен от материальных примесей, едва ли может увидеть Меня» («Бхагаватам», 1.6.21).

В чём Господь винит Нараду, мы узнаем от Шри Дживы Госвами. Он говорит, что из-за едва заметного (абхас) влияния саттва-гуны, гуны благости, Нараду влекло к спокойствию леса, как места для созерцания. Это помешало ему полностью развить свои отношения с Господом в той же жизни. Порок небольшой, но достаточный для того, чтобы Господь обратил на это внимание Нарады. Так что даже преданные маха-бхагаваты могут проявлять «незначительные человеческие слабости», но мудрый человек не считает это пороком.

Следующая история, которую мы рассмотрим, – это история Джады Бхараты, из той же Песни. Джаду Бхарату оскорбили слова царя Рахуганы, породив волны недовольства в его уме. Царь обругал Джаду Бхарату в самых резких выражениях, которые обидели бы любого человека. Однако Джада Бхарата не такой, как все. Немного погодя, он отбросил эти чувства и снова успокоился. Но негативные эмоции он всё же пережил, не отрицая их. Он не был подобен безжизненному камню, который безразличен ко всему происходящему.

«Шрила Шукадева Госвами продолжал: «О дорогой царь, сын Уттары, когда царь Рахугана оскорбил Джаду Бхарату, заставив нести его свой паланкин, в уме Джады Бхараты поднялись было волны недовольства, однако он не придал значения этому оскорблению, и его сердце снова успокоилось и стало невозмутимым, словно океан. Царь Рахугана нанёс ему оскорбление, но Джада Бхарата был парамахамсой и, имея доброе сердце вайшнава, поведал царю о естественном положении души. Он забыл о нанесённом оскорблении, потому что царь Рахугана, припав к лотосным стопам, жалобно молил о прощении. Затем Джада Бхарата продолжил свои странствия по Земле» («Бхагаватам», 5.13.24).

Прабхупада отмечает в комментарии к этому стиху: «Чистый преданный обладает всеми качествами садху, и примером такого преданного является Джада Бхарата. Он обладал материальным телом, поэтому его чувства, конечно же, пришли в возбуждение, когда царь Рахугана оскорбил его. Но затем, когда царь смиренно склонился перед ним, Джада Бхарата простил его».

Это ещё один пример того, как кто-то выводит маха-бхагавату из равновесия. Джада Бхарата обладал материальным телом, и поэтому его чувства были задеты словами царя. Это примечательно. Распространённое заблуждение гласит, что великий преданный никогда не подвергается материальным беспокойствам, умственным страданиям или недовольству (В основном это так, но не всегда. Зависит от уровня уттама-адхикары и характера лилы, в которой участвует совершенная душа).Но разница между освобождённой душой и обусловленной заключается в том, что освобождённая душа, хотя и испытывает нормальный диапазон человеческих чувств, не позволяет им уводить себя от высшей цели жизни. Освобождённая душа быстро и естественно обуздывает все негативные эмоции силой преданности.

Если преданный имитирует высокие уровни трансцендентности – это лицемерие. Но это лицемерие принимает извращённые формы, если он пытается имитировать трансцендентность, о которой имеет искажённое представление. Если преданный ставит себе целью достичь такой искажённой концепции трансцендентности, это не приведёт ни к чему хорошему. В истории нашего общества было несколько лидеров, поддавшихся этому заблуждению, поэтому есть все основания предполагать, что под влиянием этой иллюзии были и другие. Бессердечное пренебрежение потребностями коров, женщин, детей и брахманов свидетельствуют о влиянии этого заблуждения.

Это причудливое преобразование Гаудия-вайшнавизма не является делом рук одного человека. В конце девяностых некоторые известные лидеры ИСККОН столкнулись с крайними выражениями этой, а, возможно, и других проблем. Такие случаи не единичны. Вот один пример. Уважаемый преданный, брахмачари на протяжении лет двадцати, был столпом одной из американских общин и успешным проповедником, но ему было трудно выражать эмоции. Неожиданно для всех он скрылся вместе с одной молодой женщиной, хотя мог бы просто жениться на ней и продолжать своё служение. Неожиданный взрыв сдерживаемых эмоций ошеломил его и толкнул на иррациональные поступки.

В своём анализе я рассмотрел лишь две возможные причины имперсонализма: 1) характерную реакцию начинающего преданного в его начальной борьбе за обуздание чувств и 2) ошибочный подход к эмоциям в преданном служении. Первое явление кажется естественным, и с ним можно мириться, по крайней мере, среди начинающих. Второе кажется искусственным и фальшивым – перекосом, который указывает на более глубокие духовные или психологические проблемы. Существуют и другие возможные причины имперсонализма.

Когда мы присоединились к ИСККОН, то обнаружили, что почти вся наша западная «культура» – хот-доги, футбол и пиво; дискотеки, «Роллинг Стоунз» и коктейль «Ржавый гвоздь»; стейки, секс и амфитамин; «Бинго», «Кровавая Мэри» и ванны раз в неделю; телевидение и пицца пиперони – неблагоприятно для развития бхакти. Мы быстро выбросили свою культуру за борт и устремились к новой цели.

Иногда я задаю себе вопрос, знает ли история другой пример такого резкого социального перелома, когда целая группа людей отворачивалась от своей культуры. Отринув свою культуру и не развив ещё полностью другую, мы в большей или меньшей степени оставались без какой-бы то ни было культуры вообще. Нетрудно угадать, к чему это приводит. Да – к имперсонализму. Здесь мы видим ещё одну причину нашей проблемы, причину культурологическую. Люди не могут жить без культуры, во всяком случае, продолжительное время. Несколько удачливых душ сумело прожить в Индии двадцать-тридцать лет, выучить язык и более-менее адаптироваться в вайшнавской культуре дхам. Но для большинства из нас, смертных, развивать сознание Кришны означает жить на Западе.

К счастью, некоторые аспекты западной культуры можно сочетать с кришна-бхакти, нужно лишь хорошо знать науку бхакти. Нужно знать, что благоприятно для бхакти, что неблагоприятно, а что нейтрально. Нужно избегать как фанатичной строгости (нияма-ааграха), так и безответственной распущенности (нияма-аграха). Нужно знать, что можно менять, а что нельзя. Для этого нужен здравый смысл и глубокое понимание. Если человек так и не научился самостоятельно мыслить, здравый смысл не восторжествует, и борьба будет продолжаться.

Для процветания нашему обществу нужны независимо мыслящие брахманы. У них нужно искать совета. Идти за советом к брахманам – не просто красивое выражение наших книг, это система, которую нужно воплотить на практике. Таких брахманов нужно поддерживать, обеспечивая их основные потребности (брахманов нужно обеспечивать пищей, кровом, одеждой и другими предметами первой необходимости, такими как лекарства). Им не следует стремиться занять какой-нибудь пост или беспокоиться о репутации и статусе. Они должны быть готовыми идти на жертвы ради истины.

И ещё одна, последняя причина имперсонализма – это проблема между противоположными полами. История показала, что большинство преданных раньше или позже женятся или выходят замуж. Однако вначале они какое-то время живут монашеской жизнью. Обычно, за исключением традиционных учеников-брахмачари, монашескую жизнь ведут только те, кто или уже прошёл через семейную жизнь, или твёрдо решил не вступать в неё. Люди, как правило, не живут как монахи, если таковыми не являются или не собираются стать. Уж во всяком случае, они не живут при этом вместе с лицами противоположного пола, так как это, естественно, усложняет задачу. В ИСККОН ситуация другая, так как мы несём не просто другую религию, но также и другое мировоззрение и образ жизни, совершенно отличные от присущих тому обществу, в котором мы живём. Поэтому многие из новых последователей – в основном западная молодёжь, не состоящая в браке, – начинают жить в храме, изучая практику Гаудия-вайшнавизма. Как раньше, так и сейчас, это необходимо. После нескольких лет изучения нашей практики они обычно вступают в брак и живут недалеко от храма, вливаясь в храмовую общину.

Поэтому большие храмы должны строить свои планы с учётом этой закономерности. Они должны направлять свою деятельность на то, чтобы становиться центром общины грихастх, что в любом случае с ними и происходит. Большая храмовая община предоставляет для семьи преданных все блага – пышное поклонение Божествам, роскошный маха-прасад, великолепные празднества с музыкой, музыкантами и танцами, свадьбы, встречи всей общины и множество разнообразных форм преданного служения и возможностей для общения с преданными.

К сожалению, подобная обстановка не подходит для смиренного монаха-брахмачари, ванапрастхи или санньяси. Для них благоприятны условия покоя, уединённости, аскезы, неприхотливой еды, изучения писаний, раннего подъёма и умиротворённой атмосферы. Смиренный монах нуждается в монастырской обстановке, где он мог бы без помех выполнять свои обязанности и поклоняться. Такая обитель должна быть очень проста, без излишеств, чтобы никто не завидовал его жизни там. Он может также путешествовать и проповедовать или заниматься каким-нибудь общественным служением, но ему нужно прибежище спокойного ашрама, куда он мог бы возвращаться в конце дня, и общество родственных душ.

В наших ашрамах ИСККОН живут как мужчины, так и женщины. Такое происходит впервые в истории Гаудия-вайшнавизма, и мы обязаны этим состраданию и гению Шрила Свами Прабхупады. Большинству западных женщин, для того чтобы практиковать сознание Кришны, приходилось уходить из дома. Понимая это, Шрила Свами Прабхупада мудро позволил им жить в храмах, где жили и мужчины. Так должно быть и впредь. Храмы, в которых живут как мужчины, так и женщины, привлекательнее для западных людей, которые только знакомятся с нашей практикой. Но те, кто желает хранить безбрачие, должны иметь в виду, что это не проходит бесследно. Мы должны учитывать влияние такого окружения и принимать необходимые меры. Например, можно создать несколько монастырей, где могли бы жить наши брахмачари и ванапрастхи, может быть, по одному монастырю в каждой стране.

Иначе происходит столкновение интересов, столкновение энергий, столкновение настроений. Эти две категории преданных – одетые в шафран и грихастхи – могут доставлять друг другу лишнее неудобство.

 Брахмачари начинает жить в общине, чуть ли не наполовину состоящей из молодых женщин, которые часто думают о замужестве. Он избегает смотреть в их сторону, стараясь контролировать себя. Эта борьба за выживание длится изо дня в день, из месяца в месяц, пока он постепенно не вырабатывает привычку игнорировать женщин в храме. Понемногу он начинает игнорировать и других. Игнорируя других, он постепенно становится бесчувственным и имперсональным. Если кто-то, пожив немного в общине грихастх и овладев основами нашей практики, желает жить как монах, нужно предоставить ему соответствующие условия, которые помогают ему идти выбранным путём и не позволяют развиться бесчувственности.

Наши выросшие на Западе женщины имеют свои социальные потребности, которые приходят в противоречие с интересами хранящих целибат монахов. Когда монахи будут жить в монастырях, это будет удобнее для обеих сторон. И те, и другие смогут расслабиться в обществе равных, в котором они нуждаются для того, чтобы черпать духовную силу, а также поддерживать и сохранять психическое и эмоциональное здоровье и равновесие.

Подводя итог, можно сказать, что я попытался обратить внимание на те аспекты жизни нашего общества, которые жизненно важны как для его дальнейшего развития, так и для нашего каждодневного индивидуального прогресса. Имперсонализм необходимо распознавать и устранять, так как это наш явный враг.

 

«Разрубить узел привязанностей не означает отказаться от возвышенных чувств, таких как любовь. Это невозможно. Живое существо, кем бы оно ни было, должно кого-то любить – это признак жизни. Желание, гнев, стремления, влечение и прочее – признаки жизни, и их нельзя уничтожить. Необходимо только изменить объект их приложения» (Ш.Свами Прабхупада, «Бхагаватам», 1.8.42 комм.).

……………………………………………………………………….

Редакция: Ари Мардан д, Ума д.д.