Шри Джаганнатха Мишра

Шри Шримад Бхакти Валлабха Тиртха Махарадж

Из книги «Чайтанья: Его жизнь и спутники»

Глава 5

Впервые опубликовано издательством «Мандала Паблишинг», ноябрь 2001г.

 

Джаганнатха Мишра родился в деревне Южная Дхака в области Силхет [ныне расположена в Бангладеше – прим. пер.] У его деда, Мадху Мишры, было четверо сыновей, их звали Упендра, Рангада, Киртида, Киртиваса. Его отец и мать – Упендра Мишра и Калавати имели семерых сыновей. Их имена: Камсари, Парамананда, Падманабха, Сарвешвара, Джаганнатха Мишра, Джанардана и Трайлокьянатх («Према-виласа», 24). Согласно «Гаура-ганоддеша-дипике» (стих 37) в играх Кришны во Врадже Упендра приходится дедом Кришне, пастухом Парджаньей, а Джаганнатха – Махараджем Нандой. Нанда, или Джаганнатха, являлся в различных играх Кришны как Кашьяпа, Дашаратха, Сутапа и Васудева.

пура йашода-враджараджанандау

вриндаване премарасакарау йау |

шачи-джаганнатх-пурандарабхидхау

бабхуватус тау на ча самшайо’тра ||

аму авишатам эва девавадитикашйапау |

шрикаушалйа-дашаратхау татха шрипришни-татпати ||

[сеи враджешвара — ихан джаганнатха пита

сеи враджешвари — ихан шачидеви мата

сеи нанда-сута — ихан чаитанйа-госани

сеи баладева — ихан нитйананда бхаи]

«Царь Враджа стал Джаганнатхой, отцом Чайтаньи, а царица Враджа стала Его матерью Шачи. Сын Нанды – Чайтанья Госай, а Баладева – Его брат Нитьянанда» («Чайтанья-чаритамрита», Ади-лила, 17.294- 295).

 

Рождение Махапрабху

В «Чайтанья-чаритамрите» сказано, что Джаганнатха Мишра был известен своим титулом «Пурандара» – так называют Индру. Имя его жены – Шачи. Отцом Шачи был Ниламбара Чакраварти («Чайтанья-чаритамрита», Ади, 13.59-60). Сначала у Джаганнатхи и Шачи родились восемь девочек, но все они умерли, едва родившись. Тогда Джаганнатха совершил особый обряд для обретения сына, и незадолго после этого родился мальчик, Вишварупа. Вишварупа является проявлением Баладевы и принадлежит к той же самой онтологической категории (таттве), которую в духовном мире называют Санкаршана. В возрасте 12-ти лет Вишварупа принял санньясу и имя Шанкараранья. Он умер в 1509 году в Пандхарпуре, в округе Солапур штата Махараштра. Джаганнатха Мишра и Шачидеви являются вечно освобождёнными спутниками Кришны. Таким образом, совершенно ясно, что их сердце и тело сотканы из чистой благости, т.е. шуддха-саттвы. Другое название чистой благости – «васудева». Кришну называют Васудевой, потому что он черпает удовлетворение в духовной природе и являет Себя через чистую благость, т.е. «васудеву».

В 1486 году, на закате, в день полнолуния месяца Пхалгуна, в благоприятный момент лунного затмения, под шум экстатических восклицаний жителей, наполнявших небо радостными звуками "Хари!" и "Кришна!", когда женщины издавали громкие «улу-лу», улудхвани, а боги играли на божественных инструментах, Гауранга Махапрабху принял Джаганнатху Мишру и Шачидеви Своими отцом и матерью и явился в святой дхаме Шри Майяпуре. Говорится, что ведьмы, злые духи и другие могущественные демоны-призраки не могут приближаться к дереву ним. Шачи и другие женщины из материнской любви назвали Его Нимаем, чтобы Он всегда был защищён от всего неблагоприятного. Позже, когда Нимай принял отречённый уклад жизни, Его стали звать Шри Кришна Чайтанья. Его другие имена, под которыми Он известен, – это Вишвамбхара, Навадвипачандра, Гаурахари, Гауранга и Махапрабху.

Когда Шачи и Джаганнатха увидели лицо своего ребёнка, то от радости позабыли о себе. Ниламбара Чакраварти, великий астролог, изучил созвездия на момент рождения этого ребёнка и предсказал, что он будет царём царей, обладающим всеми добродетелями, поистине самим Нараяной. Джаганнатха и все его домочадцы погрузились в океан экстаза, услышав такое предсказание. Этот океан лишь увеличивался, наполнялся по мере того, как маленький Нимай начал являть Свои детские игры. Когда бы Нимай ни заплакал, взрослые начинали петь святые имена, чтобы успокоить Его. Когда Ему было всего четыре месяца, он начал кидаться всем, что попадалось под руку, и делал это, пока к Нему не приходила мать. Тогда Он ложился и плакал. Шачи, чтобы успокоить Его, пела святые имена. Лишь когда Он переставал плакать, она замечала тот беспорядок, что ребёнок устроил в комнате, при этом она никогда не подозревала Нимая. Она думала, что это, должно быть, какой-то злой дух, желающий навредить её ребёнку, но у него ничего не вышло благодаря защитным заклинаниям, которые она всегда над Ним читала.

Когда пришло время церемонии наречения именем для Нимая, Ниламбара Чакраварти и другие учёные люди их общины назвали Его Вишвамбхарой. Это имя и является, таким образом, Его главным именем, в то время как все женщины звали его Нимаем. Это второе имя, Нимай, было дано, потому что листья нима – горькие, и известно, что они прогоняют смерть прочь. Так Нимая желали благословить долгой жизнью. Во время церемонии наречения именем также проверяют вкусы и склонности ребёнка. Джаганнатха разложил перед Ним рис, дутый рис, золото, серебро, манускрипт «Шримад-Бхагаватам». Нимай же проигнорировал многие предметы и потянулся к «Бхагаватам». Все были в восторге от выбора Нимая. Философы, находившиеся среди них, начали говорить: «Нимай станет великим учёным». Фактически, Нимай даже в столь юном возрасте желал продемонстрировать, что «Бхагаватам» – величайший авторитет в духовных вопросах. Таково учение, сокрытое в этой лиле.

 

Детство Нимая

Когда Нимай подрос, то начал ползать, тем самым доставляя своей матери, отцу и всем соседям удовольствие. Однажды в саду дитя увидело Господа Шешу в облике кобры. Он немного поиграл с Ним, пребывая в настроении золотого Нараяны, а потом, подобно Нараяне, свернулся калачиком на змеиных кольцах и заснул. Когда Джаганнатха Мишра пришёл туда и увидел эту сцену, то сразу подумал о худшем и начал кричать и плакать, напугав тем самым змея, который тут же уполз прочь. Тем не менее, Шачи и Джаганнатха увидели чудесный облик, проявленный этим ребёнком, и убедились, что Он является Божественной Личностью. Соседские женщины обнаружили, что всякий раз, когда они громко воспевают имена Господа, Нимай перестаёт плакать и начинает танцевать в экстазе, и даже катается при этом в пыли. Поэтому каждое утро они начали вставать вокруг Него в кружок и петь святые имена. Сознавая это или нет, люди привлекались Его прекрасным обликом и с любовью давали Ему сладости и бананы. Нимай брал все эти сладости и фрукты, и раздавал их как прасад тем женщинам, которые пели для Него.

Когда Нимай смог ходить, Он стал забираться в дома соседей и брать молоко и рис, а если ничего не находил, то ломал какую-нибудь домашнюю утварь. Его шалости являлись источником удовольствия для Его преданных. Однажды, когда Нимай играл перед домом Джаганнатхи Мишра, два вора увидели на Нём дорогие украшения. Их обуяла жадность. Они очаровали ребёнка, предложив Ему покататься на их плечах, и так унесли Его от дома. Однако иллюзорная энергия Вишну сбила их с толку и вскоре они очутились вновь перед домом Нимая. Напуганные таким неожиданным поворотом, два негодяя убежали. Тем временем Джаганнатха начал тревожно искать Нимая. Когда он увидел, что его ребёнка вернули, то крепко прижал сына к сердцу и почувствовал, как сама жизнь возвращается к нему.

Однажды Джаганнатха Мишра попросил Нимая принести ему из дома одну книгу. Когда Нимай прибежал за ней, Шачи удивилась, услышав чудесный звон ножных колокольчиков. Отдав отцу книгу, Нимай отправился играть, а Шачи была поражена, увидев на Его следах благоприятные знаки флага, молнии, стрекала слона и знамени. Родительская любовь (настроение ватсальи) влияла на Джаганнатху и Шачи, и поэтому они не смогли принять того, что это следы Нимая. Они решили, что это отпечатки стоп Божества Дамодары, их домашнего Шалаграма-шилы. Поэтому они провели для Него особую церемонию омовения, пуджу, и предложили пищу.

На другой день через Навадвипу шёл паломник-брахман, и у него с собой было Божество маленького Кришны. Джаганнатха предложил ему место для пуджи и продукты для приготовления подношения. Паломник закончил готовить и сел предложить бхогу своему Божеству. Но как только он начал медитировать на свою мантру, прибежал Нимай и начал вкушать это подношение. Брахман увидел это и закричал от горя. Джаганнатха Мишра был крайне обеспокоен случившимся. Он хотел хорошенько отшлёпать своего ребёнка, и брахману пришлось вмешаться, чтобы остановить его.

Хотя брахман не хотел готовить ещё раз, Джаганнатха стал умолять его. Прежде чем подготовка подношения началась заново, Джаганнатха отвёл Нимая в дом к соседям, чтобы он больше ничего не натворил. Однако когда брахман сел предлагать пищу и начал медитировать на мантру Бала Гопала, то буквально из ниоткуда возник Гаура Гопал и принялся наслаждаться едой. Брахман от разочарования вновь закричал: «Всё испорчено! Всё испорчено!» Джаганнатха был в полном отчаянии и снова захотел наказать ребёнка, но гость его остановил: «Он всего лишь дитя, и ничего не понимает. Это не его вина. Кажется, мне сегодня не суждено поесть».

На этот раз старший брат Нимая, Вишварупа, стал умолять брахмана попытаться в третий раз. В конце концов, по его настоянию, тот снова начал готовить. Наступил уже довольно поздний вечер, и Нимай крепко спал в Своей комнате, поэтому никто не ждал каких-либо неприятностей. Прежде чем начать предлагать пищу Божеству, брахман подождал, пока всё семейство отправится отдыхать. Но вновь, вопреки всем ожиданиям, Гаура Гопал пришёл поесть. Однако на этот раз Он показал брахману Свой удивительный восьмирукий облик. В четырёх руках Он держал не только раковину, диск, булаву и лотос, но и кусочек масла, от которого понемногу откусывал, а также флейту, на которой играл. Увидев это чудо, брахман упал в обморок. Махапрабху велел ему никому не раскрывать эту лилу. С тех пор брахман остался в Навадвипе, и, хотя занимался привычной повседневной деятельностью, каждый вечер он приходил к дому Нимая, чтобы увидеть своего почитаемого Господа. Нимай сказал ему: «Ты был Моим слугой в течение многих и многих рождений. Точно такая же лила произошла в доме Нанды в Гокуле».

 

Нимай учится

 Джаганнатха Мишра завершил три ритуала, три самскары, в ходе которых ребёнку протыкают уши, подстригают волосы и начинается его обучение. Нимаю понадобилось всего три дня, чтобы выучить весь алфавит и начать читать и писать все имена Кришны. Маленький Гаура Гопал часто просил Своих родителей принести Ему птичек, а иногда звёзды или луну, и потом плакал, когда они не могли этого сделать. Когда они пели святые имена, Он всегда переставал плакать, другого же способа успокоить Его не было.

Однажды, хотя они долго пели имена Хари, слёзы ребёнка не переставали течь. На вопрос, почему он так сильно плачет, Нимай ответил, что, несмотря на экадаши, Он хочет съесть то, что брахманы Джагадиша и Хиранья поднесли сегодня своему Божеству Вишну. Джаганнатха был очень удивлён, услышав столь необычную просьбу, но отправился в дом двух своих друзей. Он всё им рассказал, и они были рады отдать ему то подношение. Джаганнатха принёс прасад домой и отдал его Нимаю, и Нимай, наконец, перестал плакать. Нимай продолжал вести Себя непослушно. Мужчины общины говорили об этом Его отцу, а девочки и женщины жаловались Шачи. Хотя Джаганнатха всякий раз злился и желал наказать ребёнка, его очень удивляло, что Нимай полностью спокоен и совсем не выглядит виноватым. Родители задавались вопросом: «Кто этот ребенок? Неужели Кришна тайно явился здесь как наш сын?»

Вишварупа, старший брат Вишвамбхары, был безразличен к материальной жизни с самого детства. Закончив толу, школу Адвайты Ачарьи, он понял, что конечные заключения всех писаний – это преданность Кришне. Когда ему исполнилось двенадцать лет, родители стали готовиться к тому, чтобы женить его. И тогда он ушёл из дома и принял санньясу и новое имя - Шанкараранья. Всё это травмировало Шачи и Джаганнатху, они очень страдали от разлуки со своим старшим сыном. Джаганнатха боялся, что Нимай, изучая священные писания, тоже станет безразличным к семейной жизни, поэтому прекратил его образование. Пусть лучше мальчик остаётся глупцом дома, чем покинет дом, будучи учёным! Однако после этого Нимай вновь начал хулиганить.

Однажды Он отправился в место, куда выкидывали использованную грязную глиняную посуду, и сел там. Когда Шачи увидела это, то рассердилась и несколько раз попросила покинуть это грязное место. Нимай отвечал ей в духе божественного философа Даттатреи: «Как глупец может понять разницу между тем, что чисто, а что нет? Как могут быть осквернёнными горшки, в которых готовили для Вишну? Более того, как может быть нечистым какое-то место, если Я нахожусь там? Идеи чистоты и нечистоты, идущие из карма-канды, не имеют отношения к преданности Господу. Это лишь воображение людей, которые не знают ничего, кроме материального мира». Поняв, что мальчик никоим образом не прислушается к её приказам покинуть нечистое место, Шачи, наконец, вытащила Его оттуда, заставила помыться, и сама приняла омовение. Затем она вместе с другими членами общины обратилась к Джаганнатхе. Они стали умолять его разрешить Нимаю возобновить учёбу. Джаганнатха так и поступил. Через некоторое время после этого состоялась церемония вручения священного шнура Нимаю, после которой Нимай отправился просить подаяние, подобно Вамане. Затем Джаганнатха вручил его заботам Ганга даса Пандита, который является никем иным, как Сандипани Муни, учителем Кришны. Ганга дас Пандит был вне себя от радости, принимая в ученики столь красивого и добродетельного мальчика как Нимай. Нимай задавал Своему учителю и товарищам-ученикам хитрые вопросы, основанные на ньяе, а потом приводил аргументы, повергавшие всех в изумление.

Джаганнатха был очень рад, что его сын стал вести дисциплинированную жизнь: ежедневно купался в Ганге, совершал пуджу Вишну строго согласно правилам, предлагал воду священному растению Туласи перед тем, как принять прасад. Затем Нимай шёл туда, где Его никто бы не беспокоил, и в одиночестве занимался. Джаганнатха молил Кришну о долгом благополучии Нимая, но, в то же время, всегда боялся, что тот осознает бессмысленность круговорота самсары и, в конце концов, покинет дом. Однажды Джаганнатхе приснился сон, в котором он увидел Махапрабху в прекрасном облике санньяси, совершавшего санкиртану в окружении Своих преданных, как Он танцует, поёт, смеётся и плачет. И тогда он окончательно уверился, что Нимай в один прекрасный день уйдёт из дома. Шачи Деви пыталась убедить его, что из-за своей привязанности к учёбе Нимай никогда не оставит дом, но не смогла его переубедить. Джаганнатха оставил этот мир до того, как Нимай стал санньяси.

После смерти Своего отца Гаурасундара скорбел подобно Рамачандре, узнавшему о смерти Дашаратхи, но, несмотря ни на что, утешал Свою убитую горем мать.

.............................................

Перевод: Гаятри д.д.

Редакция: Ума д.д., Ари Мардан д.