Вайшнавизм и индуизм

«The Harmonist», №3, том XXV, август 1927г.

Под редакцией Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура

 

Когда Шриман Махапрабху вернулся из Гайи, получив посвящение и вдохновение на всеохватную проповедь шуддха-санатана-дхармы (чистой и вечной религии души), псевдорелигиозных людей Навадвипы охватила паника. В знаменитом отрывке «Шри Чайтанья-чаритамриты» Шрила Кришнадас Кавирадж Госвами красочно описывает, как многие индусы восприняли это. Некоторые из них зашли так далеко, что подали официальную жалобу Кази, наместнику мусульманского правительства, на поведение Махапрабху, моля о том, чтобы в интересах религии Его объявили вне закона. В «Шри Чайтанья-чаритамрите» приводятся эти доносы. Индусы заявляли: «Мы никогда раньше не слышали о таком киртане, который проповедует Махапрабху. Его киртан вызывает всеобщее недовольство, поскольку в нём участвует множество людей, которые непрерывно и громко поют под аккомпанемент мриданг и каратал. Всё это мешает благочестивым горожанам отдыхать. К тому же это противоречит канонам индуизма, так как в этом киртане святое имя Кришны могут петь даже выходцы из низших каст. Это явная профанация имени Кришны, которое Нимай Пандит называет маха-мантрой. К тому же, всё это вызывает множество пересудов, потому что сила мантры убывает, когда её слышит непосвящённый» (1).

Также они настаивали на том, что, хотя индусский обычай ночного поклонения Мангалачанди и Вишахари также сопровождается танцем, пением и музыкальным сопровождением, однако киртан Махапрабху, по их мнению, «был бессмысленным нововведением, не имеющим никакого отношения к древним традициям» (2).

Такое утверждение сделали смарты (последователи смрити, ортодоксы), обвинив аватару Шри Гаурасундару, спасителя жителей Кали-юги, защитника юга-дхармы, в стремлении начать движение беспримесной преданности через кришна-киртан. Нимай называл этот киртан единственной вечной дхармой (деятельностью) всех джив (живых существ) вместо той дхармы, которую придумали люди, исходя из своих представлений. Эти враждебно настроенные индусы истово верили, что их незрелые убеждения дают им право говорить от имени всего индуизма. Танцы, пение, музыка и всенощное гуляние на фестивалях, посвящённых Мангалачанди и Вишахари, казались им совершенно невинными, поскольку находились в согласии с их желаниями чувственных наслаждений, хотя в действительности лишь отдаляли их от Господа Хари. Их совсем не беспокоил разгул страстей на этих празднествах, тогда как звуки вайшнавских мриданг и цимбал невыносимо резали слух. Они не скупились на похвалы, прославляя прежнее поведение Нимая Пандита, казавшееся им безупречным, поскольку оно до некоторой степени напоминало им их собственную жизнь. Однако, когда после возвращения из Гайи Он начал открыто проповедовать дхарму души, Его деятельность сразу стала казаться им разрушительной и антирелигиозной.

По их мнению, религия, которую они называли индуизмом, состояла исключительно в поклонении Мангалачанди и Вишахари, в проведении тринадцати ежегодных фестивалей, в церемонии шраддха (погребальных обрядах) с целью умилостивить духов умерших предков, в совершении семейных обязанностей подобно безропотным вьючным животным: т.е. выдаче замуж дочерей и женитьбе сыновей; верному следованию всем предписаниям относительно еды, сна, защиты и сексуальных отношений вплоть до момента ухода из этого мира.

Страх перед иным миром означал для них «дары», «медитацию», а также всё, что помогало им создать репутацию святости ради того, чтобы их почитали безбожные люди, а кроме этого им были интересны достижение рая и наслаждения в других мирах (локах) (3). За счёт такого «индуизма» они все и жили, стремясь прослыть «отцами» религии, идя на компромисс между звуковой формой святого имени Бога (как части этого мира, проявления внешней, теневой силы Всевышнего) и вечным самопроявленным святым именем Господа. Во всех ситуациях они неизменно обращались лишь к грубой форме искажённого отражения имени Бога, полагая, что именно это имя согласуется с дхармой, ягьей (жертвоприношением), вратой (обетами) и подобными религиозными практиками. С твёрдой решимостью они создавали множество корыстных планов, основанных на подобном извращённом восприятии святого имени Бога (4).

Поскольку этот «простой Парень» (т.е. Махапрабху) провозгласил истину, которая противоречила заблуждениям их больного разума, смарты сговорились сообща изгнать Его как врага религии индусов. Они не видели особой разницы между святым именем Кришны и другими мантрами, и были убеждены в том, что никакую мантру нельзя произносить вслух, поскольку она теряет силу, когда её слышат другие люди. Поэтому, слыша, как Нимай Пандит называет святое имя Бога маха-мантрой и громко Его произносит, делая так, чтобы все люди услышали имя Бога, эти завистники окончательно уверились, что такое поведение неоспоримо противоречит шастрам, и обвиняли Его в преднамеренном оскорбительном пренебрежении писаниями индусов.

Эти так называемые индусы были в действительности политеистами, не верящими в верховное положение Абсолюта, и ставили на один уровень чит и джаду (сознательное начало и материю), а также считали Ишвару и Его святое имя лишь одной из составляющих своих ежедневных ритуалов. Выступив против Шри Гаурасундары, они решили заручиться поддержкой Кази. Они пришли к нему и бесстыдно заявили: «Этот Нимай выступает против религии мусульман. Вы обладаете властью, поэтому ваш святой долг изгнать Его из нашего города».

Так был оклеветан вайшнавизм эгоистически настроенными индусами во времена Махапрабху. В наши дни также бытует мнение, что вайшнавизм – всего лишь одна из ветвей индуизма. Однако те, кому посчастливилось понять подлинную природу вайшнавизма, понимают, что отношение к вайшнаву не может основываться на его происхождении. Вайшнав – не брахман, не кшатрий, не вайшья и не шудра. Вайшнав – не индус и не карми. Несомненно одно – индус, родившийся в семье брахмана, кшатрия, вайшьи, шудры или антьяджи, а также любой другой человек потенциально пригоден стать вайшнавом. В действительности, любая джива (душа), чья духовная природа пробуждена, достойна стать вайшнавом. Поэтому, когда вайшнава называют индусом, мусульманином, христианином, брахманом, кшатрием, вайшьей, шудрой или антьяджем, – это всего лишь внешние определения. Те, кто полагают, что вайшнав принадлежит к какой-то нации или социальному классу, ничего не знают о подлинной природе вайшнава и вайшнавизма.

К сожалению, так называемые вайшнавы современности столь мало знают, что, когда их спрашивают об их положении, они думают, что достойнее будет представиться индусом, брахманом, кшатрием, вайшьей, шудрой или кем-то иным. Однако такие определения не имеют никакого отношения к истинному вайшнаву. Вайшнав всегда описывает себя лишь относительно своей вечной природы как смиренного просителя обрести служение слуги слуги слуги Всевышнего. Лишь такое определение способно описать природу вайшнава. Шриман Махапрабху учил нас этой истине в «Санатана-шикше» (своих наставлениях Санатане Госвами), описывая подлинную природу души как вечной служанки Кришны (5).

Те, чей разум покрылся толстой коркой эмпирических знаний, могут возразить, назвав всё вышесказанное просто «истовой приверженностью учению Махапрабху». Однако перед такими заблуждающимися людьми всегда открыта возможность обрести подлинную милость Бога, благодаря которой они увидят все живые существа как неотъемлемые частички единой Абсолютной Истины, как вечных слуг Шри Кришны, сына царя Враджи, источника всех аватар, единственного Ишвары.

Утратив память о своём подлинном «я», мы называем себя «турками», «индусами» или «шраутами» (6) и ошибочно полагаем, что наш высочайший долг состоит в сохранении «индуистской дхармы», или, иными словами, «телесной и душевной жизнедеятельности». Здесь, в Бенгалии, мы полагаем, что Рагхунандан Бхаттачарья (7), сын Харихара Баудопадьи, – это великий человек, достойный всеобщего подражания. Рагхунандан разработал подробную классификацию ради увековечивания того индуизма, который гарантирует нескончаемый круговорот рождений и смертей в компании разношёрстного сонма переменчивых догм. И когда мы осознанно или неосознанно зачисляем себя в ряды последователей этого Бхаттачарьи-махашайи, то можем совершить серьёзное оскорбление, выказывая открытую враждебность искренним вайшнавам, живущим исключительно лишь дхармой души, посчитав их врагами «старых добрых» традиций и древней религии индусов. Даже Адвайта Ачарья, хоть и появился в строгой индийской семье, в нашем понимании также отошёл от следования индуизму, поскольку был настолько безрассуден, что с огромным почтением принимал преданных Бога. Подобным же образом и Шри Нитьянанда, также явившийся в брахманической семье, согласно такому мнению повинен в чём-то нечестивом, так как на собственном примере учил весь мир почитанию маха-прасада. Некоторые из нас могут, не колеблясь, пойти дальше, намекая на то, что, хотя Нитьянанда и Адвайта Ачарья не принимали эти «благочестивые» индуистские традиции, Сам Махапрабху их поддерживал! Махапрабху всегда говорил, что тот, кто не следует дхарме, не достоин учить ей (8). На собственном примере Он показал, как нужно следовать шуддха-санатана-дхарме (чистой и вечной религии души), которой учил. Он описал Свою практику в следующем стихе (9):

нахам випро на ча нара-патир напи ваишйо на шудро
нахам варни на ча гриха-патир но ванастхо йатир ва
кинту продйан-никхила-парамананда-пурнамритабдхер
гопи-бхартух пада-камалайор даса-дасанудасах

«Я не брахман, не кшатрий, не вайшья и не шудра. Я не брахмачари, не грихастха, не ванапрастха и не йати (санньяси-отшельник). Я лишь слуга слуги слуги лотосоподобных стоп Возлюбленного пастушек Враджи, того изначального Господа, который является океаном нектара вечно усиливающегося, совершенного, самопроявленного трансцендентного блаженства» («Падьявали, 74).

…………………………………..

1) В «Шри Чайтанья-Бхагавате», Ади, 2.64,65, Шрила Вриндаван дас Тхакур говорит об этом следующее: дхарма карма лока сабе эи матра джане / мангалачандира гите каре джагаране // дамбха кари’ вишахари пудже кона джана / путтали карайе кехо дийа баху-дхана – «Религией людей стала корыстная деятельность. Они не спали ночами, воспевая молитвы, обращённые к Мангалачанди (Дурге Деви). Некоторые гордецы поклонялись Вишахари (выдуманной (манаса деви) богине змей), другие тратили огромные средства на поклонение идолам».

2) В «Шри Чайтанья-чаритамрите» (Ади-лила, 17.204–213) эти доносы безбожных индусов мусульманский наместник Кази передаёт Шри Чайтанье Махапрабху в разговоре с Ним:

аси’ кахе, – хиндура дхарма бхангила нимаи
йе киртана правартаила, кабху шуни наи

«Придя ко мне, индусы стали жаловаться: «Нимай Пандит подрывает основы индуизма. Он ввёл санкиртану, которая не упоминается ни в одном писании».

мангалачанди, вишахари кари’ джагарана
та’те вадйа, нритйа, гита, – йогйа ачарана

«Пение, музыка и танцы уместны лишь тогда, когда мы совершаем ночное бдение во время поклонения Мангалачанди и Вишахари».

пурве бхала чхила эи нимаи пандита
гайа хаите асийа чалайа випарита

«Раньше Нимай Пандит был добропорядочным юношей, но с тех пор, как Он возвратился из Гайи, Его не узнать».

учча кари’ гайа гита, дейа каратали
мриданга-каратала-шабде карне лаге тали

«Теперь Он громко распевает песни, хлопает в ладоши, бьёт в барабаны и играет на караталах, создавая такой шум, что мы все скоро оглохнем».

на джани, – ки кхана матта хана наче, гайа
хасе, канде, паде, утхе, гадагади йайа

«Мы не знаем, что Он такое ест, что лишает Его рассудка, заставляя плясать, петь, смеяться, плакать, прыгать, падать и кататься по земле».

нагарийаке пагала каила сада санкиртана
ратре нидра нахи йаи, кари джагарана

«Он свёл всех людей с ума Своим постоянным пением. Целыми ночами мы не можем сомкнуть глаз. Нам не дают спокойно спать».

‘нимани’ нама чхади’ эбе болайа ‘гаурахари’
хиндура дхарма нашта каила пашанда санчари’

«Он отказался от Своего имени Нимай и называет Себя Гаурахари. Он подорвал основы индуизма и основал безбожную религию».

кришнера киртана каре нича бада бада
эи папе навадвипа ха-ибе уджада

«Теперь люди низших сословий поют без конца маха-мантру Харе Кришна. За этот грех весь город Навадвипа будет обречён на вымирание».

хинду-шастре ‘ишвара’ нама – маха-мантра джани
сарва-лока шуниле мантрера вирйа хайа хани

«Согласно индуистским писаниям имя Бога является могущественной мантрой. Если все будут слышать этот звук, то мантра утратит силу».

грамера тхакура туми, саба томара джана
нимаи болаийа таре караха варджана

«Ты – правитель нашего города, и все мы, индусы и мусульмане, находимся под твоей защитой. Поэтому вызови к себе Нимая Пандита и вели Ему покинуть город»».

3) Шриле Бхактисиддханте Сарасвати Тхакуру принадлежат такие слова: «Те, кто вовсе не может управлять своей жизнью, известны как антьяджа (неприкасаемые) – они считаются не принадлежащими ни к одному из четырёх классов».

4) Подобные представления можно обнаружить не только в среде большого числа неофитов нынешнего времени, но также порой и у целых сообществ, которые ведомы безграмотными лидерами-«вайшнавами».

5) Дживера ‘сварупа’ хайа-кришнера ‘нитйа-даса’ – «Изначальное положение души – быть вечной служанкой Господа Кришны» («Шри Чайтанья-чаритамрита», Мадхья, 20.108).

6) Шрауты – консервативные последователи ритуалистической ведической традиции, основанной на шрути, изначальных богооткровенных ведических писаниях.

7) Рагхунандан Бхаттачарья – ортодоксальный религиозный законник, составивший объёмный свод правил, регулирующих кастовые отношения.

8) Апани ачари дхарма дживере шикхайа / апани на каиле дхарме шикхана на йайа – «Ведя жизнь в строгом соответствии с дхармой, Господь тем самым учил джив, что тот, кто сам не следует дхарме, не может учить ей других».

9) Стих приводится в «Шри Чайтанья-чаритамрите», Мадхья, 13.80.

 

Автор текста неизвестен

Переводчик на русский язык: Вриндаван Чандра д.

Редактор и составитель комментариев: Традиш д., Ари Мардан д., Ума д.д.